Это интервью должно было выйти в газете "Выборгские ведомости", однако редакция отказалась от готового текста, испугавшись политики. Поэтому мы публикуем его на нашем сайте.
8 апреля у Эдуарда Лимонова начал работать блог.
В нем пока только две записи, но автор блога уже "тысячник". Эдуард Вениаминович осваивает компьютер и Интернет, и именно это дало мне возможность средствами Сети побеседовать с большим русским писателем и заметным политическим деятелем.
Когда оговаривались условия этого интервью (интервью ли?) выяснилось, что условий нет вовсе. "Любые темы!" – предложил Лимонов.
Писатель и политик Лимонов мастер исследовать личности. В книге "Лимонов против Путина" он на первых страницах сравнивает свое детство с детством нынешнего премьера: "В аттестате ВВП по физике, химии, алгебре и геометрии стоят "тройки". И это еще раз сближает Э. Лимонова с В. Путиным. Подросток Савенко имел "тройки" по этим предметам, а также "тройку" по русской литературе, но зато "пять" по украинской. Как и следует этого ожидать, свидетели жизни Путина-школьника утверждают, что он был замкнутым. "Любил спорить, в том числе и с учителями. Легко дрался". То, что ВВП замкнутый человек, видно всей России ежедневно на экране телевизора. Его стиснутые челюсти говорят об упрямстве, а его поведение в кризисных ситуациях, например в случаях со взятием заложников в "Норд-Осте" и Беслане, подтверждает мнение его школьных товарищей. Он "легко дерется", слишком легко, потому что в детстве он рисковал получить по своему носу, а в случае Беслана его легкая драчливость стоила 331 жизни, половина из них – дети. Еще одно сообщение из прошлого: Путин, оказывается, охотно проводил в школе политинформацию, зачитывая газетные сообщения о текущих событиях в мире. Э. В. Савенко (Лимонов) за несколько лет до этого также с удовольствием проводил политинформацию в классе. В 1959 году, в январе, пылко доложил одноклассникам о том, что бородатые "барбудос" заняли столицу Кубы – Гавану. Мы с Владимиром Владимировичем как школьники были похожи некоторое время. Эпоха. Но вот после школы уже совсем перестали быть похожи".
Дикая традиция путать персонажи Лимонова с ним самим привела меня к выводу, что любопытно было бы сравнить увлечения его детства со своими, достаточно обычными, что поможет и мне, и читателю понять, что сформировало эту неординарную личность российской культуры и политики. Не хочется, чтобы, несмотря на революционность Эдуарда Вениаминовича, текст читался как "Когда был Эдик маленький…"
— В детстве я читал много и беспорядочно: от фантастики Стругацких до словаря Брокгауза и Ефрона. Журнал "Иностранная литература" познакомил меня с прозой, которую я не представлял себе раньше. Селлинджер и Апдайк заняли особое место в моей, тогда уже слегка длинноволосой, голове. А тут еще и "Иван Денисович" в "Роман-газете"…
— А каковы границы детства? До 15, что ли, лет? Читать я научился очень рано, глотал все, что мог. Однако довольно быстро сосредоточился на естественных науках, истории и мореплавании. Я изучал парусные суда, их бегучий и стоячий такелаж, спокойно ориентировался не только в фок- и грот-мачтах, но знал, что такое бом-брам-стеньга и всякие морские узлы. Естественные науки меня просто очаровывали, всякие там семейства тайнобрачных или амариллисовых повергали в экстаз. Притом я еще и все классифицировал. На отдельных листках: рисунок растения, его краткое описание, латинское название. Параллельно с растительным миром я классифицировал фауну. Предпочтение отдавал экзотическим растениям и животным. Я готовил себя к жизни мореплавателя и естествоиспытателя. Я читал в библиотеке книги типа "Путешествие на бриге "Бигль" или материалы экспедиции Крашенинникова на Камчатку".
Чуть позднее я очаровался историей. И стал классифицировать французских и английских королей, императоров священной Римской империи. Позднее даже увлекся геологией. Правда, в одиннадцать лет я вдруг сделался хулиганом и стал убегать из дому, но также с познавательными и романтическими целями. В 1954 году я пытался убежать в Бразилию!
Интерес к естественным наукам упал после того, как я поехал поступать в мореходное училище в городе Николаеве. Меня не приняли по причине большой близорукости. Это был удар! Моя самооценка резко упала. В 15 лет, впрочем, я нашел в ванной комнате нашей коммуналки под ванной книгу "Хрестоматия по русской литературе", по-моему, для педагогических вузов, и там обнаружил стихи Александра Блока. Особенное впечатление на меня произвело стихотворение "Незнакомка". В 1958-м, в возрасте 15 лет, я начал писать стихи. И пишу их до сих пор, вот уже 51 год. Можно меня поздравить, 51 год – это дата.
— В детстве я много времени проводил у приемника, очарованный подмигиванием зеленого лампового индикатора и, еще больше, той музыкой, которая не была похожа на музыку из радиоточки. Мне объяснили, что это рок-н-ролл, и показали, как выглядят те, кто делает эту замечательную музыку. Сложными путями, накопив к своему тринадцатилетию необходимую сумму, я приобрел пластинку Чабби Чеккера, и Let`s Twist Again на некоторое время стало моим жизненным кредо. С годами этот контент пополнялся и пополнялся, через рок и классику к джазовому и симфоническому авангарду, а оттуда – к этнике и архаике. Но именно рок-н-ролл помог мне в освоении того, что есть свобода. Что вы слушали в детстве? В юности? Была ли в вашей жизни музыка, которую хотелось иметь в голове всегда? Так, чтобы даже после жизни он звучала в вас? Был ли для вас рок-н-ролл больше, чем музыка? Какую музыку слушаете сейчас?
— У нас всегда был включен приемник в нашей комнате, и что там транслировали, то и слушал. Изрядную долю репертуара российского радио составляла классическая музыка. Я до сих пор свободно узнаю мелодии Верди, Бизе, какой-нибудь там "Танец с саблями" Хачатуряна и многое другое. У меня нет желания иметь в голове какую-то музыку всегда. Я вообще считаю, что в современной жизни слишком много музыкальных шумов. Когда я сидел в тюрьме Лефортово, там нас истязали современной попсой, и я понял, что музыка может быть наказанием.
У меня были друзья-музыканты. В США я дружил с музыкантами группы "Рамонс", во Франции – с американским саксофонистом Стивом Лейси, в России близко знал Курехина, Летова, моя покойная жена Наталья Медведева была оригинальной певицей. Но я редко обращаюсь к музыке. Я люблю думать, а музыка мешает думать. Я петь люблю, русские народные песни и блатные, только старые. Пою я, видимо, плохо, но удовольствие испытываю огромное. Как затяну "Окрасился месяц багрянцем..." либо "Магадан" – я ведь сидел, мне сердце щемит, когда зэковские песни слышу.
— В 1968-м на советские экраны вышел, всего через год после французской премьеры, фильм "Искатели приключений", где герои Делона, Вентуры и Джоанны Шимкус не только выглядели так, как мне нравилось, но и занимались здоровскими вещами – водили маленький спортивный самолет, на котором летали, куда хотели, пробовали построить спортивный суперкар, создавали авангардистскую скульптуру, о которой я уже имел представление по картинкам в журнале "Америка", бывавшем в доме. Герои фильма не ходили на работу к 8 часам утра, но выбрали себе отнюдь не более легкую и безопасную стезю. Они были романтичны и звали жить такой жизнью, столь не похожей на окружавшую меня. В школьной анкете, распространенной классной дамой, я откровенно назвал этот фильм любимым, чем вызвал недоумение педагогического коллектива, для которого выбор остальных моих одноклассников – фильма "Неуловимые мстители", показался более естественным. Меня же, как мне кажется, этот фильм очень настроил на то отношение к жизни, которой я довольно счастливо живу уже 40 лет после просмотра "Искателей". Случилось ли с вами что-то похожее на происшедшее со мной (я имею в виду приведенный выше пример с "Искателями приключений")? Что в современном кинематографе, как российском, так и зарубежном, вы отметили бы знаками "плюс" и "минус"?
— О кино. В раннем детстве мы, пацаны, ходили много раз смотреть фильм "Смелые люди". Помню казавшийся великолепным, да он, наверное, такой и был, фильм "Падение Берлина". Хороший был фильм "Кубанские казаки". Живя уже в Москве, молодым поэтом, я влюбился в "Искателей приключений". Ален Делон и Лино Вентура, отличнейшая парочка. Фамилии актрисы я не помню, но моя подруга тех лет Лена Щапова была не хуже. За современным кинематографом я не слежу. Мне нравились "Ночной портье" и "Последнее танго в Париже". Я, кстати, дружил в Париже с режиссером Душаном Маковеевым, помню его Sweet movie. Из Маковеева потом вышли все: и Тарантино, и Дэвид Линч, и другие.
— Изобразительное искусство. Что оно для вас? Были картины, которые, пусть в репродукциях, произвели на вас в детстве особое впечатление? А в юности? Сейчас? Недавно телевизор показал мне вас в галерее, осматривающим рентгеновски ясную начинку интересных людей. Часто ли бываете в галереях, музеях? Какие предпочитаете? Какие из мировых музеев мечтали бы или планируете посетить?
— Я неплохо знаю изобразительное искусство, может, даже очень хорошо. Когда мне исполнилось 23 года, мне подарили чешский словарь изобразительного искусства, я его так дотошно штудировал, что и сейчас помню постранично и постатейно, и каждую иллюстрацию. И мировое искусство знаю, и русское, и русский авангард. Приехав в Москву в 1967 году, я целых семь лет провел среди московских художников андеграунда. Знаю их сотни. Многие, правда, уже умерли. Некоторые стали очень знамениты. Зверев умер и знаменит, Кабаков жив и знаменит. В 1974–1975 годах, попав в Европу, я "объелся" музеями вначале Вены, а потом Рима. В Нью-Йорке я ходил и в "Метрополитен музеум", и в музей Гугенхайма, там у меня работала фотографом подружка Мерелин.
В музеях я бываю. Сотрудницы Третьяковки меня знают, я Врубеля хожу смотреть. На выставки хожу, старая привычка, но, увы, времени у меня все меньше. Политика отнимает массу времени.
Такая вот произошла интернет-беседа.
Есть точка зрения, что детище Лимонова, ныне запрещенная партия НБП, "удачный арт-проект". Не могу с этим не согласиться – нацболы хорошо выглядят, в культурном смысле. Они, что бы ни говорили, такие же стильные и яркие, как ребята из Сорбонны, образца 1968-го, выковыривающие булыжники из парижских улиц под лозунгом: "Разбирай мостовую, под ней пляж!". Ждет ли нацболов пляж под асфальтом Москвы? Вряд ли… Тут скорее вспоминается российское архетипическое выражение "закатать под асфальт" – членов партии убивают. Подчас зверски, как убили Юрия Червочкина, и, совсем недавно, Антона Страдымова. А с Володей Линдом вообще особая история, в которой отметился и Страсбургский суд, приговоривший Россию к выплате 15 тысяч евро за нарушение нескольких статей Европейской конвенции по правам человека: бесчеловечное обращение, неправомерное содержание под стражей и статья о недопустимости вмешательства в частную жизнь. Володя участвовал в захвате приемной администрации президента в декабре 2004 года, суд приговорил его к условному. Весь год он находился в СИЗО. Пока шел суд, у его отца (экс-губернатора Западной Гвинеи и бывшего судьи Гаагского трибунала) голландца Яаапа Яна Линда диагностировали рак. В сентябре 2005 адвокаты подали прошение о том, чтобы Владимира отпустили попрощаться с отцом, но суд в этой просьбе отказал, не приняв во внимание даже поручительство посла Нидерландов.
Что же заставляет совсем неглупых, интеллигентных молодых людей состоять в этой запрещенной организации? Музыканты Курехин и Летов, писатель Прилепин, молодой философ Линд (перечислил только тех, с кем доводилось встречаться) и тысячи других пришли, как мне думается, в самую молодежную и самую массовую из реально существующих организаций по причине в том числе и культурной синтонности с лидером партии. Они пришли сами, рискуя, а не за 500 рублей и курточку, как сами знаете кто и куда. Потому что культура притягательна и свободна. А если несвободна, то бороться за свободу культуры – одна из основных мотиваций порядочного человека. Я подразумеваю и культуру сопротивления также.
Хочу подчеркнуть, что я не симпатизирую многим воззрениям НБП. Например, Линд приковывал себя к решетке Гаагского трибунала в знак солидарности со Слободаном Милошевичем, я же считаю, что палач Слобо легко отделался (легко отделался в этом случае и Линд – никому в Гааге не пришло в голову арестовывать его за это). Нацболы засветились в сепаратистских анклавах соседей – Приднестровье, Абхазии, Южной Осетии. Моя позиция – эти бандитские режимы должны быть упразднены. Нацболам нравятся ветераны НКВД в странах Балтии, я думаю, что оккупантам-карателям место на скамье подсудимых.
Но есть и точки соприкосновения у тех, кто думает как я, и тех, кто солидарен с Лимоновым, – книги, которые были прочитаны в детстве, фильмы, оставившие след внутри нас, картины и музыка, понимать которые учишься именно в детстве и юности, никогда не позволят согласиться с правотой власти, взявшей на себя возможность казни мирных граждан в Беслане и "Норд-Осте" ради своих политических амбиций.
Это закладывается в детстве.
